В стране началась анархия, повлекшая за собой невиданную доселе миграцию населения. Третируемые в Союзе, а особенно в антисемитской России, евреи, под шумок перестройки спешили устремляться на свою историческую Родину, чтобы вырваться из красной тюрьмы. Многонациональный советский народ начал понимать, что правительство и Коммунистическая партия, в которых они так верили, неспособны защитить самые элементарные права человека. Люди тянулись туда, где им не угрожала опасность. Массовые переселения и переезды людей, спешно продающих или обменивающих квартиры, были в те дни обычным явлением.

К моему великому огорчению, к отъезду готовились и мои бабушка Грета с дедушкой Христофором. Они наотрез отказались жить в Ереване, рядом с сыном. Тогда я думала, что это делалось ради меня и моей матери, чтобы мы могли свободно приезжать к ним, теперь я понимаю, что это была своеобразная акция протеста против взбесившихся в «братской» республике сородичей.

- Почему раньше армянам можно было спокойно жить в Баку, а теперь нет? – не понимала я.

- Потому что армяне вновь затеяли кровавую бойню... Почеши здоровую кожу – и оттуда пойдѐт кровь... Очевидно, дашнаки не могут жить без крови – создали проблему на ровном месте. Тьфу! - ругался дедушка Христофор.

- Но ведь армяне так дружно жили с азербайджанцами и не конфликтовали!

- Получается, что не все... Дашнакским националистам удалось настроить против азербайджанцев даже тех, кто не помышлял о вражде. Вирус национализма заразил всю нацию. Они, как змеи, притаившись, только ждали повода, чтобы выпустить свой яд, - с горечью отвечала бабушка Грета.

И всѐ же я не могла понять, почему всѐ это разразилось так внезапно... Но бабушка Грета утверждала, что вражда между двумя народами периодически подогревалась армянскими националистами:

- Это было всегда: некоторые армянские семьи воспитывали своих детей в духе ненависти к азербайджанцам и умело скрывали свои истинные лица, чтобы в нужный момент ужалить своих врагов побольней. Я сейчас вспомнила про событие, которое произошло задолго до твоего рождения, когда в Баку состоялся футбольный матч между сборными командами Азербайджана «Нефтчи» и Армении «Арарат». Так вот, мы с Христофором на коленях молились, чтобы этот опасный матч завершился ничьѐй. И были правы, потому что, когда выиграла сборная Азербайджана, ребята из Арменикенда*¹ начали хулиганить и крушить город, пока их не задержала милиция...

- Бабушка, а за какую команду болел дедушка Христофор?

- Дедушка болел за дружбу...

- Но, бабуля, после этих событий прошло столько лет, и все давно уже забыто! Отчего же теперь вы так пессимистично настроены и думаете, что это надолго?

- Армяне распоясались до безумия, восстановить добрососедские отношения и забыть о содеянном ими зле уже не удастся веками. Родная моя, это было пережито не раз, так что лучше уж уезжать, чем ходить и краснеть за них и дрожать за себя и, особенно, за вас, наших детей....

А отец ответил на мой вопрос по-другому:

- Потому что за всем этим стоит большая политическая игра. Территориальные претензии армян, возможность в очередной раз поживиться и «под шумок» расширить свои политические границы – вот что стоит за этой национальной истерией. Так что, наш пессимизм в данном случае логически оправдан...

Отец навѐл справки среди своих друзей и подыскал для родителей мамы хорошую квартиру в Москве. С его помощью была продана их славная квартира на Завокзальной, и они переехали к нам в преддверии переезда в Москву. Хотя мы проводили вместе последние дни их жизни в Баку, это время не отличалось ни весельем, ни необычным оживлением. Все были непривычно сникшими и подолгу молчали. В основном, говорила моя мама, да и то, о практической стороне дела, но не об отъезде родителей, словно их переселение было чем-то само собой разумеющимся или вовсе не должно было состояться. Она была уверена, что отец заплатил немало денег за московскую квартиру, потому что прибыль с Завокзальной квартиры не хватила бы не только на квартиру, но даже на комнату в семейном общежитии в Москве.

- Успокойся, почему ты так переживаешь? – заверял еѐ папа. – В конце-то концов, я вкладываю деньги в недвижимость в столице, и эти деньги никогда не пропадут. И потом, ты будешь знать, что в будущем твоя дочь обеспечена жилплощадью в Москве, и тебе будет, где остановиться, когда ты будешь ездить в Москву.

Но мама продолжала переживать, еѐ мучила совесть за то, что отец потратил на московскую квартиру столько денег, в то время как еѐ родной брат, живущий в Ереване, совершенно не заботится о судьбе своих родителей.

- Я предлагал им приехать ко мне, - сухо отрезал дядя Рубен, когда мать пыталась по телефону обвинить его в душевной глухости.

В конце концов, отец запретил маме звонить в Ереван.

- Эти звонки фиксируются, и мы можем пострадать из-за этого... Пойми же: твой брат далеко, а я рядом, к тому же, беспокоиться о твоих родителях – моя обязанность.

1. Арменикенд – район в Баку, где компактно проживали армяне

Глава 20

Бедный дедушка Христофор буквально таял на наших глазах, он никак не мог смириться с мыслью об отъезде. Днями сидел он у окна и думал свою горькую думу, иногда прерывая свои мысли тяжѐлыми вздохами. Кто знает, может быть, он предчувствовал то, что ожидает его и его семью? Он ведь так не хотел уезжать, бедный дедушка Христик…

А ему и не суждено было выехать в Москву. Не суждено, потому что за три дня до их вылета бледный как смерть, дядя Гасан приехал к нам с работы и дрожащим голосом сообщил, что в центральной республиканской газете напечатана статья о деятельности армянской террористической организации «Крунк», активным членом которой являлся ... мой дядя Рубен. В ту же ночь бедный дедушка Христофор умер от разрыва сердца...

Его похоронили просто, без почестей, украдкой, даже воровато. В те дни траурные процессии у армянского кладбища были большой редкостью, потому что сулили большую опасность. Во избежание эксцессов у кладбища день и ночь дежурили милиционеры, но это не мешало беженцам из Армении караулить здесь в поисках армян. Это были дни, когда представители общественности Азербайджана, выступая в средствах массовой информации, стали говорить о том, что, если армяне Карабаха, фактически и юридически имея автономию, всѐ же выражают своѐ недовольство и требуют ещѐ больших прав, то следовало бы позаботиться о судьбах и наших обезличенных соплеменников, компактно проживающих в Армении без всякого статуса